2023. 1

Введение. Настоящее исследование носит комплексный характер и посвящено оценке основных направлений развития ауксологии в отечественной антропологии. В значительной степени данная работа является продолжением обзора деятельности лаборатории ауксологии НИИ и Музея антропологии МГУ [Godina, 2010]. В то же время, более детально рассматриваются и описываются основные направления работы не только непосредственно лаборатории ауксологии, но и других рабочих групп НИИ и Музея антропологии МГУ имени М.В.Ломоносова, кафедры антропологии Биологического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова, а также иных академических учреждений.

Материалы и методы. Конкретно в данной части работы в качестве источника информации использованы статьи, посвященные комплексной оценке процессов роста и развития детей от рождения до 3 лет, которые были опубликованы в «Вестнике Московского университета. Серия XXIII. Антропология» с 2009 по 2022 г

Результаты и обсуждение. Исследования, проведенные в данной области, затрагивают большое количество аспектов физического развития в грудном возрасте и раннем детстве – так, на представительных выборках анализируются факторы, влияющие на данные процессы (эволюционные, климато-географические, этнические и генетические факторы, конституциональные особенности матерей, обстоятельства внутриутробного роста). Отдельного внимания заслуживают работы по оценке в сравнительном и секулярном аспектах ростовых процессов и показателей полового диморфизма детей до 3 лет стран бывшего СССР.

Заключение. Несмотря на сложности в работе с достаточно специфичным контингентом, факт наличия данных работ вкупе с полученными результатами позволяет сделать заключение о том, что данный этап онтогенеза в работах отечественных антропологов представлен в значительной степени, что дает возможность использовать эти данные как в области междисциплинарных, так и межведомственных исследований.

Введение. Рассматривается морфофункциональный (МФ) статус школьников Нижегородской области в связи со степенью урбанизации и уровнем антропогенной нагрузки в четырех контрастных экологических кластерах с удовлетворительной (1), относительно напряженной (2), напряженной (3) и критической экологической обстановкой.

Материал и методы. В 2010–2012 гг. обследовано более 5 тысяч школьников 7–17 лет сел и малых городов области. Программа обследования включает длину и массу тела, ИМТ, обхват груди, ЖЕЛ, систолическое и диастолическое артериальное давление, определение типа конституции по Штефко-Островскому. Для каждого из экологических кластеров рассчитаны абсолютные и нормированные значения МФ показателей, также для оценки достоверности различий средних показателей признаков с непрерывной изменчивостью в связи с экологической ситуацией проведен дисперсионный анализ с последующими множественными сравнениями по Шеффе. Рассчитаны частоты (%) встречаемости типов конституции для каждой из экологических групп, неслучайность распределения частот проверена с использованием критерия Хи-квадрат Пирсона. Проведена сравнительная оценка габаритных соматических размеров сельских детей области и детей г. Нижнего Новгорода (литературные данные).

Результаты. Показано акцелерирующее влияние умеренного уровня антропогенного стресса (кластеры 2 и 3) на показатели поперечного развития тела (масса, ИМТ, обхват груди) и ЖЕЛ допубертатных (9 лет) детей обоего пола. Выявлено децелерирующее влияние критического уровня стресса (кластер 4) на показатели поперечного развития тела детей в возрасте пубертатного ускорения роста (13 лет). Не обнаружено существенных различий в частоте распределения типов конституции в контрастных экологических кластерах. Показана некоторая грацилизация городских мальчиков допубертатного возраста сравнительно с сельскими. Показана некоторая макросомизация городских девочек 7–13 лет по весоростовым показателям в сочетании с незначительной узкосложенностью (уменьшением обхвата груди) в 15 лет на фоне сельских девочек. К 16–17 годам описанные различия в значительной степени нивелируются.

Заключение. Эффект антропоэкологических взаимодействий зависит от уровня антропогенного стресса, возраста и пола обследуемого контингента и системы рассматриваемых МФ признаков. Длина тела в нашем случае в меньшей степени чувствительна к возрастанию уровня антропогенной нагрузки, чем масса и ИМТ. Экочувствительность девочек в целом несколько ниже, чем мальчиков.

Введение. Информация о распространенности остеоартроза костей кисти в различных популяциях, характере поражения суставов и развития этой патологии с возрастом, полом и массой тела может быть полезной для понимания этиологии и разработки стратегии профилактики остеоартроза костей кисти. Это может быть важно с точки зрения общественного здравоохранения и оценки антропоэкологических изменений в современных популяциях. Исследование было направлено на оценку распространенности и характера рентгенологического остеоартроза костей кисти рук в туркменской общинной выборке и его связи с возрастом, полом и индексом массы тела.

Материалы и методы. Исследуемые выборки (обследованы в 10 близко расположенных небольших населенных пунктах Саятского этрапа) составили туркмены (277 мужчин и 427 женщин в возрасте 19–90 лет). Рентгенологический остеоартроз оценивали для 14 суставов правой и левой кистей рук по шкале Келлгрена и Лоуренса. Статистический анализ включал оценку распространенности, линейную регрессию и тесты χ2.

Результаты. 13,8% лиц в возрасте до 36 лет имели хотя бы один сустав с остеоартрозом, а распространенность достигала 100% после 65 лет. После поправки на возраст мы обнаружили, что женщины с тяжелым ожирением имеют более высокий риск развития рентгенологического остеоартроза костей кисти, чем женщины с нормальным весом тела (OR (95%CI): 3,88 (1,20–12,60).

Заключение. В настоящем исследовании после поправки на возраст мы обнаружили, что у мужчин нет связи между распространенностью остеоартроза костей кисти рук и ИМТ. Однако у женщин с тяжелым ожирением риск развития остеоартроза костей кисти почти в четыре раза выше, чем у женщин с нормальным весом

Вступление. Подростковый период онтогенеза требует особого наблюдения, поскольку именно в эти годы происходит связь межпоколенных факторов и факторов раннего детства, оказывающих влияние на результаты взросления. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) рассматривает интервал 10-19 лет как подростковый период, являющийся важным этапом роста и развития в течение жизни. В настоящем исследовании оценивался статус питания подростков из двух деревень Пурба-Мединипур, Западная Бенгалия, Индия.

Материалы и методы. Было проведено поперечное исследование 443 (208 мальчиков; 235 девочек) сельских старшеклассников в возрасте 10-15 лет из деревень Аджайя и Деульпота, квартал Хеджури-1, округ Пурба-Мединипур, Западная Бенгалия, Индия, с целью оценки характера их роста и состояния питания. Антропометрические признаки, включающие длину (см) и массу тела (кг), обхват середины предплечья (см), были измерены по стандартным методикам. Задержка роста, недостаточный вес и худоба (истощение) использовались в качестве показателей состояния питания.

Результаты. Общая распространенность задержки роста, недостаточного веса и худобы составила 20.32%, 1.81% и 46.95% соответственно. Распространенность задержки роста была одинаковой у обоих полов (20.67% у мальчиков; 20.0% у девочек). Распространенность худобы была очень высока среди обследованных участников (46.63% у мальчиков; 47.23% у девочек). Согласно классификации ВОЗ для оценки тяжести недоедания, показатели задержки роста и недостаточного веса были средними и низкими у представителей обоего пола соответственно. Однако у них была очень высокая распространенность худобы, что указывало на критическую ситуацию с недостаточным питанием.

Заключение. Состояние питания этих сельских подростков, посещавших школу, было неудовлетворительным. Существующая распространенность задержки роста и худобы среди исследуемой популяции указывает на хронический дефицит питательных веществ, в то время как низкая распространенность недостаточного веса отражает то, что хроническое лишение пищи, которому они подвергались, было в детстве, а не в недавний период. Для решения этой проблемы необходимы последующие исследования и вмешательство государственных структур.

Введение. Ожирение в детском и подростковом возрасте ассоциировано с ухудшением моторного развития. Однако остается открытым вопрос о влиянии недостаточного веса на моторное развитие, а также о паттерне зависимости показателей моторного развития от индекса массы тела (ИМТ). Целью данной работы была оценка зависимости показателей моторного развития от ИМТ среди мальчиков 7–12 лет.

Материалы и методы. Данные были собраны в 38 субъектах 8 федеральных округов РФ среди мальчиков 7–12 лет из 1–5 классов. Оценивали длину и массу тела, определяли ИМТ. На уроках физкультуры оценивались показатели моторного развития, а именно: результаты бега 6 минут (метры), челночного бега 3 по 10 метров (секунды), прыжка в длину с места (см), наклона вперед из положения стоя (см) и спринтерского бега 30 метров (секунды). Итоговый массив включал 54 381 наблюдение. Строились линейная, квадратичная и обобщенные аддитивные модели для определения паттерна зависимости показателей моторного развития от ИМТ.

Результаты. Показано, что высокие значения ИМТ ассоциированы с менее успешным выполнением двигательных тестов на развитие показателей выносливости и скоростно-силовых способностей. Дети с нормальным и недостаточным весом практически не отличались по результатам двигательных тестов. Несмотря на низкий процент объясненной дисперсии показателей моторного развития, прослеживается четкая зависимость между развитием некоторых моторных навыков и ИМТ. Для группы 7-летних детей четкой зависимости между развитием моторики и ИМТ не было. В то время как для возрастных групп 8–12 лет выявленная модель проявляется в форме J-образной зависимости двигательных возможностей от ИМТ.

Заключение. Выявлено, что для группы детей 8–12 лет нелинейная (квадратичная) функция лучше всего описывает зависимость показателей моторного развития от ИМТ. Можно полагать, что построение моделей, учитывающих нелинейные взаимодействия между показателями моторного развития и ИМТ с учетом других факторов, поможет выявить зону условного оптимума состава тела с точки зрения адаптационного потенциала организма и сопоставить её параметры у представителей разного пола и возраста.

Введение. В настоящее время в отечественной антропологии активно применяется канонический дискриминантный анализ, проводимый на основе средних значений признаков. При этом используются стандартные значения среднеквадратических отклонений, а также стандартные корреляционные коэффициенты. Вопрос о сопоставимости результатов такого анализа с результатами анализа, проведенного на основе индивидуальных значений, остается открытым. Кроме того, существующая межгрупповая изменчивость коэффициентов корреляции может приводить к изменению результатов анализа при применении корреляционной матрицы, рассчитанной для конкретных анализируемых групп.

Настоящая работа посвящена сравнению результатов трех вариантов канонического дискриминантного анализа: на основе индивидуальных данных, на основе средних значений и обобщенной (видовой) корреляционной матрицы, а также на основе средних значений и региональной (рассчитанной для конкретного региона) корреляционной матрицы.

Материалы и методы. Использованы данные по 48 этно-территориальным группам, связанным своим происхождением с территорией Старого Света. Серии датируются временем, близким к современности – XVI–XX вв. Измерены 25 краниометрических линейных признаков. Для канонического анализа по индивидуальным данным использовался пакет языка R, а для анализа по средним данным использовалась программа MultiCan.

Результаты. Результаты вариантов анализа, проведенных на основе индивидуальных данных и на основе средних, оказались довольно похожими. При детальном сравнении результатов серии дискриминантных анализов, проведенных для выборок трех больших рас с использованием разных входных данных, выявляются некоторые малосущественные различия во взаимном расположении групп. В целом расположение выборок на диаграммах рассеяния, а также стандартизованные коэффициенты дискриминантных функций различаются несущественно, независимо от вида исходных данных.

Заключение. Сравнение результатов разных видов анализа показало, что использование как индивидуальных значений, так и средних по выборкам в большинстве случаев приводит к одинаковым результатам. При использовании индивидуальных данных большое влияние на дифференциацию выборок оказывает более высокая реальная внутригрупповая изменчивость.

Введение. В рамках исследования палеопатологических особенностей населения эпохи бронзы Волго-Уральских и Южно-Уральских степей и лесостепей, возникла необходимость изучения и обобщения имеющихся обширных данных о пищевых традициях этого населения, полученных специалистами различных смежных областей. Ведь состояние «здоровья» населения во многом связано с тем, чем и как оно питается и в условиях какой патогенной нагрузки существует.

Материалы и методы. В работе обобщены основные результаты археологических, зооархеологических, палеоботанических, геохимических, изотопных и палеопатологических исследований.

Результаты. Сейчас уже практически достоверно установлено, что основой жизнеобеспечения изучаемого населения было скотоводство с элементами охоты и собирательства и отсутствием земледелия. Зооархеологические исследования состава стада показывают, что крупный рогатый скот играл доминирующую роль и использовался как для получения мяса, так и молока, с некоторой территориальной и временной вариацией того, какой из компонентов был важнее. Некоторую, по всей видимости, второстепенную роль в жизни изучаемого населения играли охота и рыбная ловля. Очевидно, что употребления растительной пищи все же имело место. Исследователи сходятся во мнении, что это были дикие растения, произрастающие в степях и лесостепях, такие как марь, лебеда, горец и ряд других.

Заключение. Во многом исследования смежных областей касательно обсуждаемой тематики взаимосвязаны и взаимоинтерпретируемы, что и позволяет создать общую картину. В то же время остается ряд нерешенных вопросов, требующих дальнейших, более детализированных аналитических разработок, в том числе с привлечением данных палеопатологии.

Введение. Рассматривается связь между Индексом человеческого развития, ожидаемой продолжительностью жизни и уровнем инновационного развития экономики в целом для стран мира и отдельно для 85 субъектов Российской Федерации.

Материалы и методы. Источником информации для оценки уровня развития инновационной экономики в странах мира служил «Глобальный инновационный индекс» за 2019 г., а в регионах России – данные Ассоциации инновационных регионов России.

Для получения информации об индексах человеческого развития в странах мира использовали «Доклад о человеческом развитии 2020», опубликованный Программой развития Организации Объединенных Наций. Источником информации об индексах человеческого развития в регионах России служила Аналитическая записка «Индекс человеческого развития в России: региональные различия», изданная Аналитическим центром при Правительстве Российской Федерации в 2021 году. Источник информации о продолжительности жизни населения 85 регионов России – сборники Росстата. Для оценки связи между исследуемыми показателями использовали корреляционный и непараметрический дисперсионный анализ.

Результаты. Показано, что коэффициент корреляции Спирмена между Глобальным инновационным индексом (ГИИ) и Индексом человеческого развития (ИЧР) по данным для стран мира составляет 0,905 (уровень значимости – <0,0001), коэффициенты корреляции между ГИИ и ожидаемой продолжительностью жизни, как средней, так и отдельно для мужчин и женщин достаточно высокие: 0,834; 0,794 и 0,852 соответственно.

Коэффициент корреляции между Индексом инновационного развития экономики (ИИРЭ) и ИЧР по данным для 85 субъектов РФ – 0,578 (уровень значимости – < 0,0001), коэффициенты корреляции между ИИРЭ и продолжительностью жизни средней и отдельно для мужчин – статистически не значимы, а для женского населения – 0,233 (уровень значимости – 0,033).

Заключение. В мире с развитием инновационной экономики растет Индекс человеческого развития, что, в свою очередь, ускоряет развитие экономики. В мире с ростом уровня развития инновационной экономики растет средняя ожидаемая продолжительность жизни.

В России зависимость между Индексом человеческого развития и уровнем развития инновационной экономики носит скорее линейный характер и коэффициент корреляции между этими показателями значительно ниже по сравнению с коэффициентом корреляции для стран мира. В России наблюдается значимая положительная корреляционная связь между Индексом развития инновационной экономики и ожидаемой продолжительностью жизни только для женского населения

Введение. Работа посвящена определению патологических состояний, развитие которых могло быть стимулировано применением деформирующей конструкции на черепе.

Материалы и методы. Для исследования было доступно 158 мозговых капсул, датирующихся эпохой средней бронзы. Из них на 42 были выявлены следы искусственной деформации. Сравнение серий недеформированных и деформированных черепов осуществилось по 21 признаку, которые определялись на черепной коробке. Сопоставление частот встречаемости патологических состояний между деформированными и недеформированными черепами проводилось с помощью непараметрических критериев Манна-Уитни и Хи-квадрат (χ2) Пирсона, позволяющие оценить значимость степени различий встречаемости признака в двух независимых выборках. Дополнительно использовалась оценка связей между 14 признаками с использованием коэффициента корреляции Спирмена (r-Spearman's).

Результаты. В результате проведенного исследования удалось установить статистически различия в серии взрослых индивидов по трем признакам: внутренний лобный гиперостоз, экзостоз наружного слухового прохода, травмы свода черепа, между недеформированными и деформированными черепами. Выявленные патологические состояния значительно чаще встречаются на мозговых коробках с искусственной деформацией. Достоверных различий между сравниваемыми группами детей и подростков выявить не удалось.

Заключение. Отсутствие статистических различий по большей части патологических состояний, связанных с состоянием зубочелюстной системы, ростовыми процессами, развитием внутричерепной гипертензии, воспалительными процессами и механизмами, вызывающими нарушение обмена веществ, указывает на то, что искусственная деформация не оказывает существенного влияния, на развитие патологий данного характера. Патологическое состояние, которое, возможно, стимулировалось воздействием искусственной деформации является – внутренний лобный гиперостоз. Высокая частота встречаемости на деформированных черепах экзостоза слухового прохода и травм, скорее всего, являются маркерами социальной или этнической принадлежности населения, практиковавшего данный обычай.

Введение. Настоящая работа освещает изучение верхнего палеолита Северного Тянь-Шаня.

Материалы и методы. Территория равнинных и предгорных зон Казахстана занимает большую часть Центральной Азии и протягивается от Каспийского моря на западе и до Алтайских гор на востоке. Здесь представлено множество памятников палеолита, подавляющая часть которых стоянки открытого (наземного) типа. В последние годы в Северном Тянь-Шане открыто несколько многослойных стоянок верхнего палеолита. Среди представленных памятников Майбулак, Рахат, Узынагаш 1–3, Сарыжазык и некоторые другие. Стоянки изучаются с перерывами с 2004 года. Новый этап в исследованиях начался в 2018 году.

Результаты и обсуждение. Стоянки располагаются в схожих геоморфологических условиях. Культурные слои памятников вложены в лессовидные суглинки, покрывающие северные предгорья хребта Заилийский Алатау. Большинство культурных слоев интерпретируются в качестве уровней обитания с сохранившимися очагами, прокалами, углистыми пятнами, ямами. С этими объектами культурного слоя связаны скопления каменных находок и иногда костных останков животных. Исследования стоянок носят комплексный характер.

Заключение. Хронология этих стоянок охватывает ранний верхний палеолит, среднюю пору и начало поздней поры верхнего палеолита. Развитие верхнего палеолита региона проходило в рамках единого культурного вектора, характерного для западной части Евразии. Здесь отмечаются культурные горизонты с ориньякоидным, граветтоидным каменным инвентарем, а также культура с первыми геометрическими формами в виде треугольников. В то же время материалы стоянок разных хронологических этапов демонстрируют значительную оригинальность и самобытность. Дальнейшие работы направлены на изучение классификации, типологии каменных коллекций и их корреляции между собой.

Введение. Вплоть до настоящего времени не проводилось работ по реконструкции внешнего облика древнего населения Закавказья. С целью восполнения данного пробела было предпринято данное исследование черепа мужчины из раннесредневекового катакомбного погребения в Шемахинском районе Азербайджана. Краниометрическими и одонтометрическими измерениями были определены пол, расовый тип, возраст смерти индивида, выявлены особенности зубочелюстной системы и различные травматические повреждения.

Цель работы состояла в получении первичной информации о внешнем облике людей, живших в первые века нашей эры на территории Азербайджана и привлечении тем самым научного внимания к данной проблеме.

Материалы и методы. Череп, найденный в 1949 г. экспедицией Р.М. Касимовой при участии Г.Ф. Дебеца, проходил антропологическое исследование по классическим программам на предмет определения возраста, пола и расовой принадлежности. Восстановление прижизненной внешности в виде графического портрета в изометрической проекции проводили по методу М.М. Герасимова и Е.В. Веселовской с применением графического редактора Adobe Photoshop CC 2020.

Результаты. Представлена таблица индивидуальных измерений черепа, рассчитаны прижизненные размеры головы, приведено словесное описание внешности. В расовом отношении субъекта можно отнести к каспийскому подтипу индо-средиземноморской расы, наиболее характерными современными представителями которого являются азербайджанцы, что иллюстрирует и реконструированный графический внешний облик.

Обсуждение. Метрические данные черепа сравнивали с аналогичными характеристиками наиболее близких мужских выборок, включающих в совокупности свыше 1300 черепов с Кавказа, Средней Азии и Юго-Западной Европы. По итогам применения соответствующих уравнений дискриминантного анализа было установлено, что исследуемый череп в формате расовой принадлежности относится к каспийскому антропологическому типу.

Заключение. В результате реконструкции внешности по черепу мужчины из раннесредневекового могильника в Шемахинском районе Азербайджана, впервые получен уникальный для закавказского региона материал по антропологии. Предыдущие археогенетические исследования подтвердили его принадлежность к местной популяции Закавказья.

Введение. В статье рассматривается проблема хронологии появления на Северо-Западном Кавказе техники отжима пластинчатых сколов и возможных путей распространения этой инновации.

Материалы и методы. Исследование базируется на материалах из раннеголоценовых слоев пещеры Двойная и навеса Чыгай. Для определения возраста культурных отложений использован радиоуглеродный AMS метод. Проведен технологический анализ каменного инвентаря.

Результаты и обсуждение. Самый ранний пример применения техники отжима зафиксирован в слое 4/5 пещеры Двойная, и слоях 3–5 навеса Чыгай, датируемых 11,3–8,5 и 11,1–8,5 кал. тыс. л. до н.э. соответственно. В слое 4/5 пещеры Двойная выявлен полный технологический контекст получения пластинок и микропластинок отжимом. В слоях 3–5 навеса Чыгай выявлены пластинчатые заготовки с морфологическими признаками, характерными для техники отжима. В обоих случаях метрические параметры пластинчатых сколов, полученных при помощи отжима, указывают на использование Мода 3 (отжим сидя). Распространение техники отжима из Приэльбрусья не представляется вероятным, так как в раннем голоцене на Северо-Западном и Центральном Кавказе сосуществовали две различные технологические традиции. Время появления Мода 3 отжима на Северо-Западном Кавказе совпадает с бытованием наиболее ранних памятников млефаатской и немриканской культур на юге и памятников ранней стадии бутовской культуры на севере. «Промежуточное звено» как между ранним млефаатом, немрикианом, так и северными культурами и памятниками Северо-Западного Кавказа пока отсутствует.

Заключение. Раннее время появления техники отжима на Северо-Западном Кавказе в его сложном виде (Мод 3) свидетельствует о заимствовании этой технологической инновации и стремительном темпе ее распространения в начале голоцена.