Статьи

Введение. Статья посвящена жизни и научной деятельности Дмитрия Николаевича Анучина, выдающегося русского ученого, чьё 140-летие было отмечено в 2023 году и чья научная и педагогическая деятельность неразрывно связана с Московским университетом.

Материалы и методы. Работа выполнена по литературным источникам. В работе были применены аналитический и хронологический методы исследования.

Результаты и обсуждение. Материал изложен по разделам: «работа в ОЛЕАЭ», «научная деятельность», «педагогическая деятельность», «просветительская деятельность», «организационная деятельность». Анучин внёс значительный вклад в антропологию, этнологию, географию и археологию, написав более 600 научных работ, включая рецензии и обзоры. Он активно участвовал в работе Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии (ОЛЕАЭ), где занимал ключевые позиции, включая секретаря и президента общества. Его доклады, особенно касающиеся Японии в контексте русско-японской войны, стали важными источниками информации. В качестве педагога Анучин основал кафедры антропологии и географии в Московском университете и разработал новые учебные курсы, что способствовало реформированию преподавания географии и антропологии в России. Его просветительская деятельность выражалась в публикации статей в популярных изданиях и финансировании открытия библиотек в родных селах родителей, что сделало их культурными центрами для местных жителей. Организационная деятельность Анучина проявилась в создании научных журналов, таких как «Землеведение» и «Русский антропологический журнал», а также в организации Антропологического и Географического музеев. После Октябрьской революции он продолжал активно работать в научных сообществах, инициируя создание Института антропологии и Института географии.

Заключение. Имя Анучина увековечено в мемориальных досках, названиях улиц и географических объектов, включая кратер на Луне, что свидетельствует о его значимости для науки. Дмитрий Николаевич похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве, где его могила признана объектом культурного наследия. Статья подчеркивает важность его наследия и призывает молодое поколение учёных изучать его достижения и идеи.

Введение. При реконструкции процесса древних кремаций часто используют сравнительные данные из современных крематориев или экспериментальных сожжений туш животных, что не является релевантным. Цель настоящего исследования: установить время полного сгорания человеческого трупа, выявить его связи с особенностями строения тела и установить общие закономерности процесса разрушения тела в ходе кремации на костре.

Материалы и методы. Материалы (166 наблюдений трупосожжений: 96 мужских, 56 женских, 14 неустановленного пола) получены в ходе Российско-Индийской антропологической экспедиции Центра палеоэтнологических исследований и Государственного биологического музея им. К. А. Тимирязева 2018, 2019 и 2022 гг. Фиксировалось время полного сгорания мягких тканей, а также, по трёхбалльным оценочным шкалам, размер и компонентный состав тела. Кроме того, описывались состав и состояние кремированных костных останков. Для анализа различий между выборками индивидов с различными размерами и компонентным составом тела применены бивариантные графики, а также статистические критерии для оценки различий.

Результаты и обсуждение. Определено среднее время сгорания человеческого тела при кремации на костре. Выявлена положительная корреляция времени сгорания тела с его размером и мезоморфией, и отрицательная – с экто- и эндоморфией. Данную закономерность можно объяснить тем, что значительные объемы мягких тканей (особенно плохо горящей мышечной) требуют больше времени для сжигания; преобладание жировой ткани способствует более быстрому сгоранию тела. Установлено, что лучше всего в процессе кремации сохраняются проксимальные эпифизы большеберцовой кости, дистальные эпифизы бедренной и тела позвонков, а также фрагменты покровных костей черепа и диафизов бедренной, большой и малой берцовых костей. Отмечено влияние конструкции костра и деятельности крематора на характер разрушения тела.

Заключение. Гипотетическое предположение о положительной связи размера тела и времени его сгорания подтверждено эмпирически. В научный оборот введены многочисленные данные по времени, необходимому для полного уничтожения мягких тканей при кремации на костре.

Введение. В статье представлен обзор результатов работ по изучению ассоциаций между физическим и психологическим статусом подростков, опубликованных в англоязычных журналах в период с 2011 по 2024 год. Приведённые в статье данные намечают основные направления актуальных исследований в данной области и позволяют отечественным специалистам глубже ознакомиться с теми проблемами и подходами к их решению, которые практикуются сегодня зарубежными коллегами.

Материал и методы. Для анализа были выбраны публикации, где изложены результаты исследований достаточно представительных по численности выборок подростков из разных стран и разной этнической принадлежности. Подобный подход, с одной стороны, позволяет выделить проблемы, актуальные сегодня для подростков в целом, вне зависимости от места исследования, с другой стороны, наметить некоторые региональные различия в особенностях и динамике психосоматических ассоциаций.

Результаты. Современные зарубежные исследования связей физического и психического статуса подростков освещают значение для подростков самооценки их внешности, прежде всего, массы тела, и связанных с этим психологических проблем: общих нарушений в эмоционально-поведенческой сфере, влияния нереалистичных моделей внешности как триггера неупорядоченного пищевого поведения, снижения самооценки, трудностей во взаимоотношениях со сверстниками и семьей. Авторами публикаций предлагаются различные стратегии в принятии подростками образа собственного тела и обсуждается их эффективность. Новым и перспективным направлением исследований представляется изучение влияния на подростков социальных сетей.

Заключение. Широкий диапазон проблем, связанных с физическим и психическим здоровьем подростков, предполагает дальнейшее развитие междисциплинарных исследований с учётом основных трендов, обозначенных в публикациях зарубежных научных журналов.

Введение. Леворукость представляет собой сложный биологический и социальный феномен, обусловленный генетическими, нейробиологическими и культурными факторами. Это
явление связано с функциональной асимметрией мозга и может влиять на когнитивные процессы, восприятие и поведение.

Материалы и методы. В статье рассматриваются различные теории происхождения и сохранения полиморфизма леворукости с использованием данных антропологических, нейробиологических и генетических исследований, а также анализа археологических находок и культурных практик древних гоминид.

Результаты и обсуждение. Антропологические исследования показывают, что частота леворукости в человеческих популяциях варьирует от 10% до 25%, с географическими различиями, которые зависят от социальных и культурных факторов. В древних обществах праворукость была доминирующим признаком, что подтверждается археологическими находками, в то время как леворукость была редкостью, но не исключением. В историческом контексте леворукость часто воспринималась как отклонение от нормы, что приводило к стигматизации и ограничению социальных возможностей леворуких людей.

Распространение леворукости связывается с действием трех групп факторов: патологических, социальных и генетических. Было показано, что леворукость связана с функциональной асимметрией мозга и может влиять на когнитивные процессы, восприятие и поведение. Наследуемость леворукости оценивается примерно в 24%. Полногеномный поиск генетических ассоциаций с ведущей рукой обнаружил 41 генетический вариант, связанный с леворукостью, и 7 вариантов, связанных с амбидекстрией: вовлеченные гены регулируют также формирование и работу центральной нервной системы. Генетические варианты, предрасполагающие к леворукости, могут лежать также в основе части ассоциаций леворукости с некоторыми психиатрическими расстройствами. Однако широко распространенный полиморфизм и относительная стабильность частоты леворукости в человеческих популяциях на протяжении длительного времени привели к гипотезам о её поддержке различными видами отрицательного частотно-зависимого отбора.

Заключение. Антропологическое изучение механизмов леворукости помогает раскрыть вопросы эволюции человеческого мозга и развития общества и предоставляет ценные данные для понимания как биологических, так и социальных аспектов человеческой индивидуальности.

Введение. Одним из ценных источников антропологической информации является обобщенный портрет, который создает представление о «среднем» типе той или иной группы населения. Обобщенный портрет – это своего рода познавательный инструмент, позволяющий визуализировать интегральные морфологические характеристики изменчивости лица и элементов внешности. Данная статья посвящена сравнительному анализу двух способов создания обобщенных фотопортретов.

Материалы и методы. Материалом для исследования послужили фотографии женщин-санталок (N=64), по которым были построены обобщенные портреты двумя разными способами: 1) по двум фиксированным точкам в программе Adobe Photoshop; 2) по трем точкам в компьютерной программе faceONface, разработанной специально для создания обобщенных портретов.

Результаты и обсуждение. На обобщенном фотопортрете, полученном классическим методом Ф. Гальтона путем совмещения фотографий по двум зрачковым точкам, верхняя половина лица фиксируется более четко в области глаз, но нижний ярус лица остается нечетким и расплывчатым. При использовании третьей, ротовой, точки мы получаем более четкую картину в области рта, не теряя четкости в области глаз. В то же время построение обобщенного портрета по двум фиксированным точкам создает изображение, которое отражает весь размах изменчивости высоты лица в популяции, а при использовании трех точек высота лица усредняется.

Заключение. В отличие от обобщенного фотопортрета, полученного классическим методом, совмещение фотографий по трем точкам дает более привлекательное изображение, но при этом мы теряем возможность зафиксировать большой размах изменчивости высоты лица. Тем не менее, оба метода совмещения портретов создают развитую модель, которую могут использовать исследователи, сотрудники музеев, судебно-медицинские эксперты и другие специалисты.

Введение. Оценивали возможность использования фотографий лица человека как замены прямым антропометрическим измерениям. Применение традиционной измерительной антропометрической программы сегодня сопряжено с существенными трудностями этического и психологического характера. В наибольшей степени это касается измерений головы и лица. Как следствие, антропологи всего мира все чаще заменяют прямые измерения измерениями на фотоизображениях. Этому переходу существенно способствовало развитие фотографической техники. Однако, методика применения фотограмметрических данных для дальнейшей полноценной замены прямым измерениям требует проработки и большего числа исследований.

Материалы и методы. Материалом для исследования послужили кефалометрические данные и антропологические фотоснимки тувинцев, обследованных в ходе экспедиции 2002 года под руководством В.А. Бацевича. Данная тувинская выборка составила 174 человека, из них 87 женщин и 87 мужчин возрастом от 17 до 26 лет. Статистическая обработка данных проводилась с помощью пакета программ SPSS. Для оценки сопоставимости размеров, полученных двумя способами (путем прямых антропометрических измерений и по портретам) использовались методы корреляционного анализа, а также были построены регрессионные уравнения.

Результаты. Было проведено сравнение размеров, полученных в полевых условиях, с их аналогами, измеренными по фотографиям. В ходе данной работы были выявлены половые различия при оценке степени сопоставимости лицевых размеров, полученных двумя способами: по портретам и прямым измерениям. В женской части выборки степень корреляции была выше, а значения стандартной ошибки меньше. Было установлено, что в случае таких размеров как высота лица, высота носа, высота верхней губы наблюдаются более низкие значения корреляции. Так как, для их определения требуются точки, расстановка которых на плоскостном изображении затруднительна. Факт ненадежности размеров в этой части лица подтверждается результатами построения регрессионных уравнений, и полученной для них высокой стандартной ошибкой.

Заключение. В целом, метод фотограмметрии оправдан в условиях невозможности проведения прямых антропометрических измерений. Однако, в случае с некоторыми размерами требуются дальнейшие исследования для оптимизации процесса расстановки трудно определяемых на портрете точек.

Введение. Задача дифференциации групп различными статистическим методами не теряет своей актуальности в связи с тем, что стандартные алгоритмы часто имеют ряд ограничений. Часть из них, например, нормальность распределения признаков, отсутствие высоких корреляций между ними, позволяет обойти метод, основанный на поэтапном разделении совокупности выборок – деревья принятия решений.

Материалы и методы. В настоящем исследовании данный метод тестировался на 15 линейных размерах черепа и 16 указателях, рассчитанных на их основе. Разделение происходит на основании дискретности вариационного ряда средних величин. В качестве критерия разнородности групп выбран показатель энтропии. Использованные краниометрические признаки соответствуют стандартной методике, принятой в российской антропологии. Материалами послужили средние значения краниометрических размеров по 39 этно-территориальным группам из 13 макрорегионов Старого Света.

Результаты и обсуждение. По результатам дифференциации можно видеть, что указатели отбирались алгоритмом чаще, чем линейные признаки. В дифференциации участвовали пять линейных размеров и семь указателей. Три указателя основаны на габаритных размерах мозгового отдела черепа (М.1, М.8, М.17), а четыре указателя включают скуловую ширину (М.45). Первое разделение происходит по поперечному фациальному указателю (46:45), который отделяет группы Африки, Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии от всех остальных (Северной, Центральной Азии и Европы).

Заключение. Показана высокая дифференцирующая способность указателей, особенно поперечного фациального, лобно-скулового и высотно-продольного указателя. Итерационная система дифференциации позволяет более информативно разделять группы, так как разные сочетания признаков показывают работоспособность на разных иерархических уровнях таксономии.

Введение. Цель исследования – анализ соматического статуса и состава тела юношей алтайской и русской национальности 17–24 лет, проживающих в городской и сельской местности Республики Алтай.

Материалы и методы. В 2021–2023 гг. обследовано 167 юношей в возрасте от 17 до 24 лет (из них 87 алтай-кижи и 80 русских), проживающих в городской и сельской местности. Программа обследования включала антропометрические измерения по стандартной методике, оценку соматотипа по схеме Хит-Картера и биоимпедансные измерения с использованием анализатора АВС-01 «Медасс» (ООО НТЦ Медасс, Россия). Было прослежено влияние этнического фактора и урбанистического градиента на выраженность различий для групп антропометрических показателей, параметров соматотипа и состава тела в обследованных выборках на основе методов параметрической и непараметрической статистики.

Результаты и обсуждение. Русские юноши были, в целом, несколько крупнее алтайцев. Значимые различия выявлены для массы тела (МТ), длины тела (ДТ), индекса массы тела (ИМТ), обхвата талии (ОТ) и обхвата бёдер (ОБ). Значимые этнические различия также наблюдались для балла мезоморфии, величины активного сопротивления R50, фазового угла, тощей массы (ТМ) и индекса тощей массы (иТМ). Распределения соматотипа в подгруппах алтайских и русских юношей были близки с преобладанием мезоморфного типа телосложения. В обеих этнических подгруппах наблюдалась тенденция к увеличению размеров тела и показателей состава тела у городских жителей, при этом различия МТ, ДТ, ИМТ, ОТ, ОБ и ТМ у алтайцев были статистически значимы. У русских городских жителей в сравнении с городскими алтайцами были значимо выше балл мезоморфии и ТМ, а у сельских русских жителей в сравнении с сельскими алтайцами (с учётом различий возраста) наблюдались значимо более высокие средние стандартизованные значения МТ, ДТ, ОБ, фазового угла, ТМ и иТМ.

Выводы. Результаты проведённого исследования показали, что урбанистический градиент («город-село»), наряду с этническими различиями, является значимым фактором, ассоциированным с соматическим статусом молодых мужчин алтай-кижи и русских. В подгруппе обследованных, постоянно проживающих в городе, наблюдались менее выраженные этнические различия соматического статуса в сравнении с жителями сельских районов.

Введение. Обсуждается процесс формирования величины и направления половых соматических различий в перипубертатном периоде (9–17 лет), этническая специфика динамики полового диморфизма основных антропометрических размеров.

Материал и методы. Для построения межгруппового распределения стандартизованных величин полового диморфизма размеров тела в 9, 13 и 17 лет обобщены обширные литературные материалы по детям РФ и бывшего СССР 1950–2010 гг. (более 500 выборок). Для количественной оценки величины полового диморфизма (ПД) использована дивергенция Кульбака, аналог расстояния Махаланобиса. Для корректного учета вклада в вариации полового диморфизма этнического фактора из общего массива данных подобраны пары выборок разной этнической принадлежности (коренное население и русские), но из одной и той же экологической ниши, обследованных одновременно.

Результаты. Показано значительное влияние возрастного фактора на межгрупповое распределение полового соматического диморфизма. Выявлены достоверные положительные корреляции полового диморфизма с величиной самих размеров для мальчиков в первую очередь в 13 и 17 лет (0,48–0,63 для весоростовых показателей) и отрицательные или близкие к нулю корреляции у девочек. Динамика полового диморфизма соматических размеров на интервале 9–17 лет для пар выборок эстонцы-русские, киргизы-русские, татары-русские, узбеки-русские в целом инвариантна относительно этнической принадлежности групп и свидетельствует о доминировании возрастных физиологических закономерностей над этническими.

Заключение. Изменчивость соматического полового диморфизма в перипубертатном возрасте имеет примерно нормальную форму распределения, как и сами антропометрические показатели. Достоверные корреляции стандартизованных уровней полового диморфизма размеров со средневыборочными значениями самих размеров имеют разные знаки у мальчиков и девочек – положительные в первом случае, отрицательные или близкие к нулю во втором, что соответствует аналогичной закономерности у взрослых и может рассматриваться как подтверждение вклада соматической изменчивости мужского пола в формирование половых различий. При проведении «точечных» локальных сравнений ограниченного числа этнических групп одной экологической ниши не удалось зафиксировать межгрупповой ростовой специфики в связи с этническим фактором, что связано, видимо, с высокими скоростями роста в перипубертатном периоде и доминированием надэтнических видовых закономерностей над локальными этническими особенностями.

Введение. Цель работы – оценить половозрастную динамику силовых показателей детей и подростков г. Магадана с различным типом телосложения в возрастном онтогенезе 11–17 лет.

Материалы и методы. Проведено одномоментное исследование физического развития школьников мужского и женского пола г. Магадана в возрасте 11–17 лет в 2019 году. Общее количество испытуемых составило 1897 человек. Регистрировали основные соматометрические параметры: массу тела (МТ, кг), длину тела (ДТ, см), окружность грудной клетки (ОГК, см), силовые показатели правой и левой кистей рук (МС, кг). Определяли соматотипическую принадлежность по основным соматометрическим параметрам: микросоматотип (МиС), мезосоматотип (МеС), макросоматотип (МаС).

Результаты. Из числа обследованных школьников 19,8% имели микросоматический, 62,1% – мезосоматический тип и 18,1% – макросоматический тип. Выявлены периоды ускорения и замедления темпов прироста показателей кистевой динамометрии в обследуемый возрастной период. Показано, что максимумы приростов этих показателей раньше наступают у мезо- и макросоматиков. Резкое снижение приростов мышечной силы кистей правой и левой руки наблюдалось в возрасте 14–15 лет у мальчиков, и на год раньше, в возрасте 13–14 лет у девочек макросоматического типа. Установлена корреляционная взаимосвязь между соматометрическими и силовыми показателями.

Заключение. Анализ возрастной динамики кистевой динамометрии у школьников различных соматотипов позволяет выявить неравномерный прирост функциональных показателей силы в зависимости от типа телосложения. Уровень силовых показателей учащихся связан с массой и длиной тела, что влияет на результаты динамометрии. Максимумы приростов силовых качеств наблюдаются в разные возрастные периоды у различных соматотипов, что может быть связано с физиологическими особенностями роста и развития.

Введение. Ряд заболеваний, таких как краниосиностоз, базальные энцефалоцеле и фиброзная дисплазия, сопровождаются деформациями костей лицевого скелета и основания черепа. Для количественной оценки степени патологической деформации и динамики роста костей черепа у таких пациентов необходимы данные о ростовых процессах у здоровых детей. Цель исследования – характеристика нормальной изменчивости и разработка центильных стандартов основных краниометрических признаков лицевого скелета и переднего основания черепа у современных здоровых детей в возрасте от рождения до 18 лет.

Материалы и методы. Краниометрическое исследование было выполнено на основе ретроспективных данных компьютерной томографии головы или лица 1034 детей (451 девочка и 583 мальчика) от 0 до 18 лет, перенёсших лёгкую черепно-мозговую травму без повреждения костных структур. На 3D моделях черепов пациентов расставлялись краниометрические точки, принятые в антропологической и медицинской краниометрии. Автоматически рассчитывались 20 линейных расстояний между точками, а также объёмы левой орбиты и полости носа. Данные для мальчиков и девочек анализировались раздельно. Для построения центильных кривых нормальной изменчивости признаков применялся LMS-метод, реализованный в программном обеспечении RefCurv, вер. 0.4.2.

Результаты. Охарактеризованы половозрастные особенности ростовой динамики различных структур лицевого скелета и переднего основания черепа. Рассчитаны центильные стандарты нормальной изменчивости признаков для использования в медицинской практике.

Заключение. В настоящем исследовании приведены наиболее подробные данные о ростовых процессах лицевого скелета и передней части основания черепа у современных здоровых детей в возрасте от рождения до 18 лет. Размеры ситовидной пластинки при рождении близки к взрослому размеру и в постнатальном онтогенезе меняются мало. Признаки области глазницы к рождению достигают 55–60% взрослого размера, очень быстро растут в первый год жизни, к 5 годам составляют 80–85% взрослого размера. Широтные размеры лицевого скелета, такие как ширина грушевидного отверстия, скуловой и нижнеорбитальный диаметры, а также сагиттальные размеры носовой полости достигают около 50–55% взрослого размера при рождении и далее растут равномерно, достигая 65–70% дефинитивного значения ко второму году жизни, и, за исключением ширины носа, около 80% – к 5 годам. Высотные размеры лицевого скелета (высота грушевидного отверстия, лица, верхней челюсти, хоан и альвеолярного отростка), при рождении составляют всего около 40% взрослого размера, но затем интенсивно растут, достигая к 5 годам около 70% дефинитивного значения.

По относительным размерам большинства рассматриваемых признаков выявлена большая «зрелость» девочек на момент рождения, сохраняющаяся вплоть до пубертатного периода. Выраженное пубертатное ускорение роста отмечается только у мальчиков, по следующим признакам: ширина глазницы, длина медиальной стенки глазницы, высота верхней челюсти, высота носа, нижняя длина носовой перегородки, объём носовой полости, ширина ситовидной пластинки.

Понимание различий онтогенетической динамики разных структур черепа, как и межполовых различий этой динамики, и использование ростовых стандартов необходимы для объективной оценки степени патологических изменений этих структур, планирования лечения и контроля его результатов.

Введение. В статье рассматривается научные достижения талантливого биометрика второй половины XX века, сотрудника НИИ и Музея антропологии МГУ, доктора биологических наук Юлии Сергеевны Куршаковой, научная деятельность которой в литературе комплексно никогда не рассматривалась.

Материалы и методы. Источниками для создания статьи послужили архивные документы НИИ и Музея антропологии МГУ, научные статьи Ю.С. Куршаковой и данные литературы.

Результаты и обсуждение. Ю.С. Куршакова на протяжении двух десятилетий возглавляла работу Лаборатории прикладной антропологии в НИИ антропологии МГУ. Она занималась разработкой проблем антропологической стандартизации, исследованием фундаментальных закономерностей и факторов соматической изменчивости: возрастной изменчивости детей, этно-территориальной, социальной и профессиональной изменчивости взрослых мужчин и женщин.

В 1962 г. Ю.С. Куршакова защитила кандидатскую диссертацию на тему «Статистические корреляции как средство выражения морфологической целостности в процессе роста и развития», в 1987 г. – докторскую диссертацию в виде научного доклада на тему «Теоретические и методические основы построения антропометрических стандартов широкого и продолжительного действия».

Начиная с конца 1950-х гг. для решения государственной задачи по разработке размерной типологии для конструирования изделий лёгкой промышленности для детского и взрослого населения страны и составления размерно-ростовочных шкал сотрудниками НИИ антропологии МГУ были проведены масштабные соматометрические исследования населения СССР, охватившие 120 000 человек. Был проведен последующий анализ закономерностей половозрастной и территориальной изменчивости антропометрических признаков и их взаимосвязи. Исследования увенчались разработкой и внедрением в практику швейной промышленности ряда ГОСТов, одним из авторов которых была Ю. Куршакова.

В 1964 году коллектив Института антропологии приступил к выполнению нового государственного задания – созданию объединенных размерно-ростовочных стандартов для стран-членов СЭВ. Для этого в НИИ антропологии МГУ были выполнены теоретических исследований в области антропологической стандартизации, легшие в основу принципов построения стандарта СЭВ и являющиеся исключительной заслугой Московской школы антропологии и, в первую очередь, Ю.С. Куршаковой.

Заключение. Работы по стандартизации 1960-х – начала 1990-х годов в НИИ антропологии МГУ, важнейшим двигателем которых была Ю.С. Куршакова, можно без преувеличения назвать эрой антропологической стандартизации в истории Московской школы антропологии.

Введение. Юбилейный для антропологии 2023 год, когда отмечалось 180 лет со дня рождения Д.Н. Анучина (1843–1923) и 140 лет со дня основания Музея антропологии Московского университета – 4 октября (по ст. ст.) 1883 года – стал отправной точкой для данного исследования. В статье впервые в отечественной литературе сделана попытка воссоздать ряд и образы людей, принимавших самое деятельное участие в формировании этнографического собрания Музея антропологии Московского университета в период его становления, когда его директором был Д.Н. Анучин.

Материалы и методы. Источниками для создания статьи послужили материалы Книг поступлений, сведения из коллекционных описей и научного архива НИИ и Музея антропологии МГУ, а также данные литературы и других открытых источников. В работе использован хронологический метод.

Результаты и обсуждение. Всего в статье приводятся данные о 17 собирателях, чьи имена расположены в хронологическом порядке. В статье приводятся данные о таких собирателях и дарителях, как антрополог и общественный деятель Н.Л. Гондатти (1861–1946); публицист, археолог и этнограф Н.М. Ядринцев (1842–1894); чрезвычайный посол в Бразилии, Аргентине и Уругвае А.С. Ионин (1837–1900); военный и дипломат В.Ф. Машков (1858–1932); военный, лингвист и этнограф С.Г. Леонтович (1862–?); географ и антрополог Е.И. Луценко (1876–1931); революционер и общественный деятель Ф.Я. Кон (1864–1941); энтомолог и генеалог Н.Ф. Иконников (1885–1970); собиратель коллекций, этнограф и музеевед Д.Т. Янович (1879–1940); зоолог и зоогеограф И.И. Пузанов (1885–1971); поэт К.Д. Бальмонт (1867–1942); антрополог, доктор биологических наук В.В. Троицкий (1885–1952); а также члены Второй русской экспедиции в Южную Америку (1914–1915): Г.Г. Манизер (1889–1917); Ф.А. Фиельструп (1889–1933); И.Д. Стрельников (1887–1981); Н.П. Танасийчук (1890–1960) и С.В. Гейман (1887–1975). К сожалению, размеры статьи позволяют привести лишь краткие сведения об этих людях, в то время как каждый из них достоин отдельного исследования.

Заключение. В комплектовании этнографического отдела Антропологического музея в
«анучинские» времена принимало участие множество людей, но, к сожалению, на сегодняшний день далеко не обо всех них удалось найти какую-либо информацию. Автор предполагает продолжить исследования.

Введение. Статья посвящена обзору результатов антропологического изучения европейских популяций по произведениям изобразительного искусства, которое проводится в лаборатории расоведения НИИ и Музея антропологии МГУ.

Результаты и обсуждение. Изучение морфологической изменчивости населения на основе изобразительных материалов является относительно новым междисциплинарным направлением физической антропологии. Исследования ведутся в двух направлениях: 1) изучение западноевропейского портрета XV–XIX вв. и русской портретной живописи XVIII–XIX вв., 2) изучение античной скульптуры и живописи. Описания материалов и методики подробно изложены в основных статьях коллектива, приведённых в библиографии. Серии изображений рассматриваются с позиции популяционного подхода к анализу изменчивости. Изучены около полутора тысяч живописных западноевропейских и русских портретов и получены групповые характеристики и оценки степени однородности состава популяций с помощью описательного метода и метода обобщённого портрета. Антропологическое описание античного населения Средиземноморья проводилось по выборкам: фаюмского
живописного портрета, римского скульптурного портрета, этрусского живописного и скульптурного портрета, греческого скульптурного и живописного портрета.

Заключение. Иконография физических особенностей населения в разнообразных памятниках материальной культуры и искусства даёт возможность получения антропологической информации об изменчивости древних и современных популяций. Исследовательский потенциал изобразительных ресурсов для антропологии очевиден и многообразен, но ещё недостаточно изучен с позиции оценки и верификации антропологической информации, что может стать приложением научных изысканий будущих исследователей.

Введение. Существует множество формализованных подходов к оценке возраста по черепу, большинство из которых опирается на анализ закономерностей в степени облитерации швов и стертости зубов. Однако многие отечественные антропологи оценивают возраст в произвольных интервалах, не фиксируя признаки в конкретной системе и не определяя их относительную значимость. Задачи настоящего исследования состоят в анализе эффективности субъективно-визуального подхода при оценке индивидуального возраста и реконструкции возрастной структуры выборки.

Материал и методы. Исследование основано на анализе серии 116 черепов начала XX века с задокументированным полом и возрастом из фондов МАЭ РАН. Два автора независимо друг от друга оценивали возраст, а также фиксировали степень облитерации швов свода черепа и степень стертости жевательной поверхности зубов. Корреляция между возрастом и балловым признаками оценивалась при помощи коэффициента корреляции Спирмена, расхождения между реальным и прогнозируемым возрастом – при помощи средней абсолютной ошибки и систематической ошибки. Расчеты проводились как для всей выборки, так и для отдельных возрастных групп. Согласованность оценок между исследователями оценивалась при помощи коэффициента внутриклассовой корреляции.

Результаты. Оценки авторов обнаружили умеренно высокую согласованность между собой и умеренную положительную корреляцию с реальным возрастом. Точность визуальных оценок не уступает точности формализованных методов, основанных на анализе степени облитерации швов. Все оценки демонстрируют эффект регрессии к среднему: возраст индивидов в младших когортах систематически завышается, возраст старших когорт, напротив, занижается. Точность определения возрастной структуры выборки в некоторой степени зависит от структуры выборки. Усреднение оценок разных авторов или оценок одного автора, повторно установленных с большим временным интервалом, позволяет приблизить оценки к реальной картине.

Заключение. Увеличение межисследовательской сопоставимости оценок возраста может быть достигнуто за счет фиксации признаков в одинаковых балловых шкалах, а также за счет увеличения возрастных интервалов. Точность оценок может быть повышена за счет проведения повторного исследования возраста, а также эффекта «мудрости толпы».